Сказ о Егории Храбром по мотивам русских народных духовных стихов.
Режиссер: Сергей Меринов; сценарист: Н.Румянцева, З.Пронькина, А.Пронькин; композитор: Л.Землинский. (С) Студия Пилот
Как в городе, во Иерусалиме,
При царе было, при Федоре,
При царице было, при Софее,
Породила она Федору три дочери,
Выходит из той земли, из жидовские,
Жидовские, басурманские,
Царища Мартемьянища.
Полонил он у Федора три дочери,
Еще четвертого Егория Хараброго.
<...>
Как по Божиему повелению, по Егорьеву умолению,
Подымалися ветры буйные со святой Руси,
Со святой Руси — погода и со вихорем;
Разносили пески рудожелтые,
Раздвигали доски чугунные,
Разметали щиты все дубовые,
Выходит Егорий на святую Русь.
Идет во свой во Иерусалим-град.
<...>
[Былина из собрания В.И.Даля; записана в Сорокинской пристани, Екатеринбургского уезда, Пермской губернии]
Толи действительно город Иерусалим был изначально на Руси, толи Русь была там где Иерусалим сейчас, толи под русью понималось нечто иное чем сейчас...
К слову, в мультике "из той земли, из жидовские, жидовские, басурманские", толерантно заменено на "царство латынское, латынское, басурманское". :)
Ну да ладно, не об этом речь.
Георгий, Егорий, это конечно же - герой. По крайней мере, мотивы героических мифов, здесь присутствуют в полной мере.
Что же такое нахрап ?
Во-первых: семантика решительности, быстроты, резкости слова нахрап вполне отчётлива. Нахрап - также изобразительное слово (ср. рез ать и рез ко, реш ительно, коряб ать и нахрап ом, скор о), а во-вторых: нахрапом - это абсолютно тоже самое, что и на ура "решительно и быстро ", и по смыслу, и фонетически.
И вот тут мы подходим к самому главному. Потому, как тут становится ясна суть нашего боевого клича "ура! " (также нем. hurra , англ. hurrah , фр. hurrah ).
[х р а б] р ы й
[х о р о б] р ы й
н а [х р а п] о м
н а [ у р а ]
Общий корень этих слов несёт семантику решительности, быстроты, резкости, и если слово - есть мысленный образ выраженный звуками речи ("речь - деятельность по вербализации образов сознания человека" см. психолингвистика), то что выражает боевой клич "ура! "?
Заметим, что связь между мысленным образом и словом не направлена исключительно в одну сторону. Не только мысль рождает слово, но и наоборот, слово - рождает мысль, иначе мы бы только говорили, а слушать не имело бы никакого смысла.
Слово рождает мысль.
Мысль рождает действие.
Клич "ура! " рождает мысленный образ решительности, быстроты, резкости (т.е. храбрости ).
Мысленный образ [храбрости ] рождает... храбрость!
С
Новым Годом и
Рождеством Христовым
За самым женственным православным днем – Неделей жен-мироносиц – в этом году следует один из самых мужских христианских праздников – , на Руси почитаемого и прозванного Егорием Храбрым.
Из жития святого мы узнаем, что он родился в семье христиан и что отец его погиб за Христа мученической смертью. Примеру отца сын последует годы спустя. По описанию жития святой Георгий – этакий идеал настоящего мужчины: красивый и статный, мужественный и храбрый. Воинская доблесть в сражениях не остается без внимания, и уже вскоре император Диоклетиан, заметив талантливого воина, производит его в высокие полководцы.
Люди по своей природе что 1000 лет назад, что сегодня – не меняются. Казалось бы, что еще нужно? Сила и красота, слава и честь, карьерный рост, достаток и возможности, тебя отметил и полюбил властитель крупнейшего государства того времени. Но только вот государственная политика, созидая Римскую империю как царство земной мощи, абсолютно не считается с фундаментальными основами вечности. Усиление гонений на христиан – то событие, которое затрагивает веру и сферу внутренних убеждений, – заставляет Георгия внезапно отказаться от всего мирского и земного, от общественного «благополучия». Пойти к императору и публично обличить его в ошибочной позиции.
И тут для мирского сознания, если оно не будет воспринимать житие как сказку о былых временах, а просто сопоставит это с нашей действительностью, наступает момент тотального непонимания.
Безумец! У него было все, о чем можно мечтать! Зачем он бросил это, переступил закон и отправился на верную смерть? О, как непонятны для нашего общества, да и, наверное, не всегда для нас, сегодняшних христиан, подобные шаги…
Святой Георгий появляется на гербе Русского государства в конце XV века. Русь вышла из эпохи крещения и подъема, сполна оценила всю ущербность и трагичность жизни без Бога в нескончаемых междоусобицах и монгольском нашествии. Урок, полученный в страданиях за богоотступничество целым народом, разумно был вынесен правителями: без Бога не быть земле Русской. Тогда впервые на гербе государства появляется великомученик Георгий, поражающий змея. «Слоганом» Московии словно становятся слова из Писания: «Наша брань не против крови и плоти, но против… духов злобы поднебесной» (Еф. 6: 12).
Не есть ли этот момент ключевой в русской истории? Идея «удерживающего», «Третьего Рима» на уровне государства и символ непрестанной духовной брани и необходимости победы над грехом в личной борьбе каждого. Святой Георгий еще проявит свой образ незримо в 1945 году: официальный день победы наступит всего три дня спустя. Напомним, что и Пасха 1945-го пришлась на 6 мая.
Святой претерпевает муки не своей человеческой силой – он принимает Божию волю, отдает себя в руки Господа
О Георгии Победоносце говорят часто как о покровителе Русской земли и войска, как о помощнике в недугах и хозяйских нуждах. Но не часто заговаривают о нем как об образе мужчины-христианина, избравшего благороднейший путь воина, проявившего стойкость духа в плену богоборцев. Посмотрите, какая решимость: святой обличает самого императора. Зная, что идет на верную смерть. Георгий не ведает страха. Он мужественно переносит испытание в темнице. Его обездвиживают, на грудь ему кладут тяжелый камень. Какое напряжение мышц и воли требуется, чтобы перенести это испытание, какая убежденность в том, что это мучение (а затем и другие) – во благо?.. Но святой держится не своей человеческой силой – он открывает душу Богу, внутренне принимает Его волю, отдает себя в руки Всевышнего. И именно вера в Бога, это устремление души открывает Георгию бесконечный ресурс, который позволяет ему чудесным образом противостоять мучителям, каждый раз представая невредимым. Укрепляясь, святой, идя навстречу смерти, насмехается над мучителями. Это ли не торжество духа? Мирской разум впадает в глубокое уныние, помышляя о смерти. А святой Георгий смеется ей в лицо. Это презрение к смерти, к жизни без идеала и убеждения будет позже глубоко укоренено в русской воинской культуре. Нам известно огромное количество воинских подвигов русских ратников, еще большее скорее всего для истории останется безымянным.
Подвиг Георгия у нас в генетической памяти. Необъяснимы для материалистического мира подвиги русских, которые отдавали свои жизни на поле брани с такой легкостью, что повергали любого врага. Но сила духа – она везде сила духа. На поле брани и в обычной жизни. Главное, не забывать, что мы мужчины, христиане, кормильцы и защитники. Тяжелым камнем на груди, как у святого в темнице, может быть ворох проблем, который жизнь навалила на нас. От нас требуется одно: мужественно стиснув зубы, не отворачиваться от опасности, улыбнуться ей в лицо и двинуться навстречу. Обязательно доверившись Господу. От Него победа.
С Егорием Вешним!
Религиозное чтение: молитва егорию храброму в помощь нашим читателям.
Святой великомученик Георгий Победоносец, он же Егорий (Юрий) Храбрый – один из наиболее почитаемых святых в христианстве: в его честь воздвигались храмы и церкви, слагались былины и легенды, писались иконы. Мусульмане называли его Джирджис аль Хидр, посланник пророка Исы, а земледельцы, скотоводы и воины считали его своим покровителем. Имя «Георгий» взял себе при крещении Ярослав Мудрый и Юрий Долгорукий, на гербе столицы России изображен именно Егорий Победоносец и самая почетная награда – Георгиевский крест – тоже названа в его честь.
Происхождение святого
Сын Феодора и Софии (по греческой версии: Геронтий и Полихрония), Егорий Храбрый родился в 278 году (по другой версии в 281) в семье христиан, живущих в Каппадокии – местности, расположенной на территории Малой Азии. По старинным легендам Византии, Древней Руси и Германии отец Георгия – это Феодор Стратилат (Стратилон), при этом его жизнеописание очень похоже на жизнь его сына.
Когда Феодор умер, Егорий с матерью переехали в Палестинскую Сирию, в город Лидду: там у них были богатые владения и поместья. Парень поступил на службу к Диоклетиану, который тогда правил. Благодаря своим навыкам и способностям, недюжинной силе и мужественности, Егорий быстро стал одним из лучших военачальников и получил прозвище Храбрый.
Смерть во имя веры
Император слыл ненавистником христианства, жестоко карая всех осмелившихся пойти против язычества, а узнав, что Георгий является истовым последователем Христа, пытался его разными методами заставить отказаться от своей веры. Потерпев многоразовое поражение, Диоклетиан в Сенате объявил о законе, предоставляющем всем «воинам за истинную веру» полную свободу действий, вплоть до убийства неверных (то есть христиан).
В то же время умерла София, и Егорий Храбрый, раздав все свое богатое наследство и имущество бездомным людям, пришел во дворец императора и открыто признал себя христианином еще раз. Его схватили, подвергли многодневным пыткам, в ходе которых Победоносец неоднократно проявлял силу Господню, восстанавливаясь после смертельных ран. В один из таких моментов жена императора Александра тоже уверовала в Христа, чем еще больше ожесточила сердце Диоклетиана: он велел отрубить Георгию голову.
Это был 303 год нашей эры. Храброму юноше, обличавшему мрак язычества и павшему во славу Господа, на тот момент еще не исполнилось и 30 лет.
Святой Георгий
Уже с четвертого века в разных странах стали возводить храмы Георгия Победоносца, вознося ему молитвы как защитнику и прославляя в сказаниях, песнях и былинах. На Руси Ярослав Мудрый назначил 26 ноября праздником Святого Георгия: в этот день ему возносили благодарности и хвальбы, заговаривали амулеты на удачу и неуязвимость в сражениях. К Егорию обращались с просьбами об исцелении, об удаче на охоте и хорошем урожае, большинство воинов считали своим покровителем именно его.
Голова и меч Егория Храброго хранятся в Сан-Джорджию-ин-Велюре, под главным алтарем, а его десница (часть руки до локтя) в монастыре Ксенофонта в Греции, на священной горе Афон.
День памяти
23 апреля (6 мая по новому стилю) – день Георгия Победоносца. По преданию, именно в этот день он был обезглавлен. Еще это день называют «Егорий вешний» (весенний): в этот день скотоводы в первый раз выпускали живность на пастбища, собирали лечебные травы и проводили обряд купания в «целебной Юрьевской росе», которая защищала от семи болезней.
Этот день считался символическим и делил год на два полугодия (вместе с Дмитриевым днем). Существовало много примет и поговорок насчет Юрьева дня, или дня Отмыкания Земли, как его еще называли.
Второй праздник почитания Егория Храброго приходился на 26 ноября (9 декабря по новому стилю) и назывался Егорий Осенний, или Холодный. Существовало поверье, что в этот день святой Георгий отпускает на волю волков, которые могли бы повредить скот, поэтому животных старались устраивать на зимнее стойло. В этот день святому молились о защите от волков, называя его «волчьим пастырем».
В Грузии 23 апреля и 10 ноября ежегодно празднуется Гиоргоба – дни святого Георгия, покровителя Грузии (бытует мнение, что название страна получила именно в честь великого святого Георга: Джорджия – Грузия).
Почитание в других странах
В многих странах мира Георгий Победоносец является одним из главных святых и защитников:
Георгий Победоносец высокопочитаем во многих странах Европы, и в каждой его имя трансформируется в связи с традицией языка: Дожрут, Ежи, Георг, Жорж, Йорке, Егор, Юрий, Иржи.
Упоминание в народном эпосе
Предания о подвигах святого широко распространены не только в христианском мире, но и среди людей иных верований. Каждая религия немного изменяла мелкие факты, но суть оставалась неизменной: святой Юрий был мужественным, смелым и справедливым защитником и истинным верующим, умершим за веру, но не изменившим своему духу.
В сказе о Егории Храбром (другое название «Чудо о змии») рассказывается о том, как храбрый юноша спас юную дочь правителя города, которую отправили на заклание чудовищу из озера с жутким смрадом. Змей терроризировал жителей близлежащего поселения, требуя детей на съедение, и никто не мог победить его, пока не появился Георгий. Он воззвал к Господу, и с помощью молитв обездвижил зверя. Использовав пояс спасенной девушки, как поводок, Егорий привел змия в город и на глазах у всех жителей его убил и растоптал конем.
«Былина о храбром Егории» была записана Петром Киреевским в середине девятнадцатого века со слов старожилов. В ней рассказывается об рождении, взрослении Юрия и походе на бусурмана Демьянища, который попирал славу Господню. Былина очень точно передает события последних восьми дней великого святого, в подробностях рассказывая о мучениях и пытках, какие довелось перенести Егорию, и как каждый раз ангелы его воскрешали.
«Чудо о сарацине»
Очень популярное предание среди мусульман и арабов: в нем рассказывается об арабе, который хотел высказать свое непочтение к христианским святыням и выстрелил из лука в икону святого Георгия. Руки у сарацина опухли и потеряли чувствительность, его свалил жар, он воззвал к священнику из этого храма с просьбами помощи и раскаяния. Служитель посоветовал ему повесить оскорбленную икону над своей кроватью, лечь спать, а утром намазать руки маслом из лампады, которая должна была гореть всю ночь у этой иконы. Испуганный араб так и поступил. Исцеление настолько его поразило, что он принял христианство и начал восхвалять славу Господню в своей стране.
Храмы во славу святого
Первый храм Георгия Победоносца на Руси был построен в Киеве в 11 веке Ярославом Мудрым, в конце 12 века в Грузии был заложен Курмухский храм (церковь св. Георгия). В Эфиопии есть необычный храм в честь этого святого: он вырублен из скалы в виде греческого креста в 12 веке местным правителем. Святыня уходит в земля на 12 метров, расходясь в ширину на такое же расстояние.
В пяти километрах от Великого Новгорода расположен Свято – Юрьевский мужской монастырь, который заложил тоже Ярослав Мудрый.
Русский православный монастырь в Москве возник на основе маленькой церкви св. Георгия и стал родовым духовным местом семьи Романовых. Балаклавский в Крыму, Ложевской в Болгарии, храм на Псковской горе и тысячи других – это все строилось во славу великого мученика.
Символика самого известного изображения
Среди иконописцев Егорий и его подвиги пользовались интересом и популярностью: его часто изображали в виде хрупкого юноши на белом коне с длинным копьем, поражающим дракона (змия). Значение иконы Георгия Победоносца очень символично для христианства: змий – это символ язычества, низменности и подлости, его важно не путать с драконом – у этого существа четыре лапы, а у змия только две – в итоге он всегда ползает брюхом по земле (плазун, пресмыкающееся – символ подлости и лжи в древних верованиях). Егорий изображается с юным духовным лицом (как символ только зарождающегося христианства), его конь тоже легок и воздушен, а рядом очень часто изображали Христа или его десницу. В этом тоже был свой смысл: Георгий побеждал не сам, а благодаря силе Господа.
Значение иконы Георгия Победоносца у католиков несколько иное: там святой часто изображается в виде хорошо сложенного крепкого мужчины с толстым копьем и мощным конем – более приземленная интерпретация подвига воина, стоявшего на защите праведных людей.
Молитва егорию храброму
- ЖАНРЫ
- АВТОРЫ
- КНИГИ 527 512
- СЕРИИ
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 456 959
Загадка Голубиной книги
Упала с небес книга. Звалась она «Голубиной» - от своей чистоты и небесной святости. Или «Глубинной» - от глубины заключенной в ней премудрости. Не смогли ее прочитать ни святые пророки, ни цари, даже древний царь-великан Волот. Удалось это только Давиду Евсеевичу - святому царю, гусляру и пророку. Говорилось же в книге о том, как начался наш мир: откуда пошли белый свет, солнце, месяц, звезды, заря, гром, ветер, откуда взялись сословия - цари, князья-бояре, крестьяне. И о том, что есть в этом мире самого святого и главного: какой царь над царями царь, какая земля всем землям мать, какое самое главное море, озеро, река, церковь, гора, камень, дерево, трава, зверь, птица. А еще о том, как боролись Правда с Кривдою и где она, Правда, подевалась в этом грешном мире. Подивились все мудрости Давидовой. А царю Волоту был вещий сон, и решил он отдать свою дочь за сына Давида - будущего премудрого царя Соломона.
Так пели те, кого на Руси издавна звали «каликами перехожими». Были то не просто нищие бродяги. Не попрошайки, которые не могли (или не хотели) работать и которым подавали из жалости да ради награды небесной. А странники, ходившие по святым местам. Во времена богатырские были то вовсе не калеки в нынешнем смысле этого слова. (Само слово «калика» - от латинского caliga , «дорожный сапог»). А люди сильные, вооруженные и зачастую не бедные - с увесистыми посохами, порой отделанными дорогой моржовой костью, с бархатными сумами, в железных шапках-шлемах. Ходили они целыми ватагами и сами могли кого угодно калекой сделать. Такими увековечила их былина «Сорок калик со каликою». Калики, повидавшие мир, были начитаны и нередко вольнодумны. Даниил Паломник из Чернигова прославился в конце XII в. как писатель и даже стал героем былин. Он же, видимо, написал по дороге первый трактат о древнерусском язычестве. А Василий Калика, избранный в 1331 г. архиепископом вольного Новгорода, украсил Софийский собор вратами с апокрифическими изображениями и сочинил послание о том, как отважные новгородские мореходы будто бы доплыли до земного рая.
В позднейшие времена, когда кончились усобицы и набеги степняков, странствовать стали в основном люди убогие да увечные. Лишенные физической силы, они сохранили силу духовную. Земных же богатств не имели, да и не хотели иметь. Это они создавали и исполняли «духовные стихи» - песни на религиозные темы. За это их в народе уважали и кормили. Одним из популярнейших духовных стихов и был «Стих о Голубиной книге».
Ученым не известен ни один письменный текст под названием «Голубиная книга». Или хотя бы под другим названием, но с тем же содержанием, что в стихе. Так была ли она, эта таинственная книга? А если была, то кто ее и когда создал? Был ли то православный, еретик или тайный язычник? Ибо с виду стих вполне православен: тут тебе Саваоф, Христос, гора Фаворская, Иерусалим-град… И в то же время его создатели словно бы не читали первой главы Книги Бытия.
О том, что загадочная книга существовала уже в начале XIII в., свидетельствует написанное в 1224–1237 гг. житие Авраамия Смоленского - ученого священника, которого при жизни объявляли еретиком, а после смерти - святым. Обвиняли же в ереси за то, что он читал «г’лубинныя книги». Апострофом здесь передано «титло», заменявшее в рукописи «ъ» («ер»). «Ер» в те времена означал полугласный звук, отчасти исчезнувший, отчасти перешедший в «о» («пълкъ», «въстокъ»). То есть читать можно и «глубинные», и «голубиные». Однако в древнерусских индексах запрещенных книг нет ни «Глубинной», ни «Голубиной» книги. Есть лишь некая «Глубина», но в числе книг дозволенных. Возможно, это Псалтирь, нередко именовавшаяся русскими книжниками «Глубиной» ради «глубины премудрости» царя-псалмопевца Давида. Или же поначалу Церковь отнеслась к православной вроде бы «Глубинной книге» терпимо, но затем обрушилась на сочинение, популярное среди вольнодумцев.
В 1760-х гг. «Стих о Голубиной книге» записал один из первых собирателей русского фольклора, загадочный Кирша Данилов. В первые издания его сборника стих, однако, не вошел. В поле зрения ученых это произведение попало в середине XIX в. Впервые его издал в 1848 г. известный собиратель народных песен П. Киреевский. Наибольшее же количество списков опубликовали в 1860–1861 гг. П. Бессонов в его капитальном издании «Калики перехожие» и В. Варенцов. То были романтические времена господства мифологической школы. Ученые осваивали неисчерпаемые богатства славянского фольклора, находя все новые следы славянских и общеиндоевропейских мифов. Сравнив духовный стих с Ригведой и «Старшей Эддой», «мифологи» сразу поняли: перед ними славянский космогонический миф, восходящий к общеиндоевропейскому и лишь слегка прикрытый народно-православной оболочкой. Именно так оценили «Стих о Голубиной книге» Н. Надеждин, А. Афанасьев, П. Бессонов, Ф. Буслаев. Более осторожны были Н. Тихонравов, А. Пыпин, В. Варенцов, И. Срезневский, А. Котляревский, указывавшие на возможную связь стиха с книжными апокрифами.
Затем настали другие времена - прозаические, буржуазные, - рухнуло крепостное право, разлагалась крестьянская община, хранившая вековое мировоззрение, шли либеральные реформы. В науке восторжествовала позитивистская «школа заимствований». Какая славянская мифология? О ней же почти ничего достоверного не известно. А значит ее вроде как и не было. Индоевропейская мифология? Это вообще одни реконструкции, сиречь фантазии. Лучше заняться серьезным делом: сравнивать фольклорные тексты со вполне осязаемыми письменными памятниками. Так рассуждали виднейшие исследователи духовных стихов А. Н. Веселовский и А. Кирпичников и автор первой монографии о «Голубиной книге» Л. Мочульский. По их мнению, в основе стиха лежат не языческие мифы, а славянские апокрифы, выросшие опять-таки на книжной христианской почве.
В 1960-1970-х гг. начинается новый расцвет изучения славянского язычества. В работах крупнейших славистов Б. А. Рыбакова, В. В. Иванова, В. Н. Топорова воскресают самые сильные стороны мифологической школы. Гораздо шире становится круг источников - письменных, археологических, этнографических. И вот уже в 1971 г. В. Н. Топоров, сопоставив «Стих о Голубиной книге» с целым рядом индийских, иранских, германских, средневековых европейских источников, сделал вывод: в основе их всех - общеиндоевропейский миф о сотворении мира из тела космического гиганта. В 1978 г. тот же автор выдвинул интереснейшую гипотезу: не лежит ли в основе «Глубинной книги» иранский Бундахишн («Сотворение глуби») - зороастрийская космогоническая книга, созданная на основе несохранившейся части Авесты?
Традиции «школы заимствований», впрочем, тоже не умерли. В 1990 г. А. А. Архипов увидел в «Голубиной книге»… еврейскую Тору. На Руси якобы еврейское «сефер тора», «Книга Закона», поняли как «сефер тор», «книга голубя». Но как раз с Торой-Пятикнижием (хоть еврейским, хоть христианским) русский стих слишком расходится, чтобы отождествлять их. А В. Н. Топоров позднее вдруг попытался вывести «Глубинную книгу» из сочинений гностика II в. Валентина. Но запутанные мистические писания гностиков, рассчитанные лишь на «избранных», меньше всего способны были повлиять на фольклор.
И, наконец, совсем недавно появилась и уже выдержала два издания замечательная работа М. Л. Серякова «Голубиная книга - священное сказание русского народа». Обстоятельно, на высоком научном уровне, но вполне доступно исследователь доказывает: таинственная книга - языческий священный текст, замаскированный под христианский древнерусскими «двоеверцами».
Егорий Храбрый
Во граде было в Иерусалиме,
При царе было при Фёдоре,
А царица была Премудрая Софья.
Породила она себе три отроца,
Три отроца и три дочери,
А четвертаго породила чуднаго отроца,
Святого Егория Храбраго.
С начала было света вольнаго,
Не бывало на Иерусалим-град
Никакой беды, ни погибели.
Наслал господи наслание
Напустил господь царища Демианища,
Безбожнаго пса бусурманища.
Победил злодей Ерусалим-город:
Сечет, и рубит, и огнем палит,
Царя Фёдора в полон берет,
В полон берет, в столб закладывает.
Полонил злодей три отроца,
Три отроца и три дочери,
А четвертаго чуднаго отроца,
Святого Егория Храбраго,
Возил в свою землю Жидовскую.
Он и стал пытать, крепко спрашивать,
Вынимал злодей саблю острую,
Хотел губить их главы
По их плеча могучия:
– Ой вы гой еси, три отроца,
Три отроца царя Федора!
Вы покиньте веру християнскую,
Поворуйте мою латынскую,
Молитесь богам моим кумирскиим,
Поклоняйтеся моим идолам! –
Три отроца и три родны сестры
Сабли острой убоялися,
Царищу Дамианищу преклонялися:
Покидали веру християнскую,
Начали веровать латынскую,
Возговорил ко святому Егорию Храброму:
Снятый Егорий Хорабрый!
Покинь веру истинную християнскую,
Поверуй веру латынскую,
Молись моим богам скумирскиим,
Поклоняйся моим идолам! –
Святый Егорий проглаголует:
– Злодей царища Дамианища,
Безбожный пёс бусурманища!
Я умру за веру християнскую,
Не покину веру християнскую,
Не буду веровать латынскую,
Не буду молиться богам твоим кумирскиим,
Не поклонюсь твоим идолам! –
На то царище распаляется,
Повелел Егорья во пилы пилить;
Не довлеет Егорью пилы пилить:
По божьему повелению,
По Егорьеву молению,
Не берут пилы жидовския;
У пил зубья позагнулися,
Мучители все утомилися;
Возставал Егорий на резвы ноги,
Поет стихи херувимские,
Превозносит гласы все архангельские.
Возговорит царище Демианище
Ко святому Егорию Хараброму:
– Ой ты гой еси, чудный отроце,
Святый Егорий Хорабрый!
Ты покинь веру истинную християнскую,
Поверуй в веру латынскую! –
А святой Егорий проглаголует:
Не покину веру християнскую,
Не буду веровать во латынскую,
На то царище опаляется,
В своем сердце разозляется.
Повелел Егорья в топоры рубить;
Не довлеть Егорья в топоры рубить:
По божьему повелению,
По Егорьеву молению,
Не берут Егория топоры немецкий;
По обух лёзья приломилися,
А мучители все приутомилися;
Да возстает Егорий на резвы нози,
Он поет стихи херувимские,
Превозносит гласы архангельские.
Возговорит царище Демиянище
Ко Егорию Храброму:
– Ой ты гой еси, отче Егорий Храбрый!
Поверуй веру латынскую! –
А святый Егорий проглаголует:
– Я умру за веру християнскую,
Не буду веровать латынскую! –
Царища Демьянище на него опаляется.
Повелел Егорья в котёл сажать;
Не довлеть Егорью во котле сидеть,
Во котле сидеть, на смоле кипеть:
Стал же Егорий посреди котла,
Посреди котла и посреди смолы,
Он поет стихи херувимские,
Превозносит гласы все архангельския.
Возговорит царище Демьянище:
– Покинь веру истинную християнскую,
Поверуй мою веру латынскую,
Святый Егорий проглаголует:
– Я не буду веровать веру бусурманскую,
Я умру за веру християнскую! –
На то царище Демианище опаляется;
Повелел своим мучителям:
– Ой вы гой еси, слуги верные!
Вырывайте скоро глубок погреб! –
Тогда же его слуги верные
Вырывали глубок погреб,
Глубины сорока сажень,
А поперечень двадсяти;
Посадили Егория Храбраго в глубок погреб,
Закрывали досками дубовыми,
Засыпали песками желтыми.
По божьему повелению,
По Егорию Храброму молению,
Воставали сильные ветры,
Разносили пески да желтые,
Открывали доски дубовыя;
Выходил Егорий во святую Русь.
Приходил Егорий во Ерусалим-город.
Вырубили его и выжегли,
Только единая стоит церковь соборная,
Церковь соборная, богомольная.
Во той во церкви соборной, богомольной,
Стоит в нем его матушка родимая,
Стоит, богу молится:
Помолимши богу, оглянулася;
Она узрела своего отроца,
Святаго Егория Храбраго:
– Ой ты гой еси, мой чудный отроце,
Где ты был, где разгуливал? –
– Ой сударыня моя матушка,
Святая Премудрая София!
Был я у злодея царища Демианища,
Безбожнаго злодея бусурманища;
Претерпел я муки разныя,
Муки разныя, разноличныя.
Осударыня моя матушка,
Воздай мне свое благословение:
Поеду я по всей земле светло-Русской
Утверждать веры християнския.-
Тут же Егорий поезжаючи,
Святую веру утверждаючи,
Бусурманскую веру побеждаючи,
Наезжал Егорий Храбрый
На леса на дремучие:
Нельзя Егорию было проехать,
И святому подумати;
И святой Егорий проглаголует:
– Ой вы, леса тёмные,
Вы леса дремучие!
Зароститеся вы, леса,
По всей земле светло-Русской,
По крутым горам по высокиим.-
По божьему все повелению,
По Егориеву все молению,
Зарослись леса по всей земле,
По всей земле светло-Русской,
По крутым горам по высокиим,
Ростут леса, где им господь повелел.
Еще Егорий поезжаючи,
Святую веру утверждаючи,
Бусурманскую веру побеждаючи,
На такую чуду наезжаючи,
Наезжал Егорий на реки быстрыя,
На быстрыя, на текучия:
Нельзя Егорью проехати,
Нельзя святому подумати.
– Ой вы еси, реки быстрыя,
Реки быстрыя, текучия!
Протеките вы, реки, по всей земли,
По всей земли свято-Русскией,
По крутым горам, по высокиим,
По темным лесам, по дремучиим;
Теките вы, реки, где вам господь повелел.
По божьему велению,
По Егориеву молению,
Протекли реки, где им господь повелел,
Еще, еще Егорий поезжаючи,
Святую веру утверждаючи,
Бусурманскую веру побеждаючи,
На такое чудо наезжаючи,
Наезжал Егорий на стадо звериное,
На стадо звериное, на рыскучее:
Нельзя было Егорию проехати,
Нельзя было подумати.
Святой Егорий проглаголует:
– Ой вы гой еси, звери лютые,
Звери лютые, вы рыскучие!
Разбегайтесь вы, звери, по всей земле,
По всей земле светло-Русской,
По крутым горам, по высокиим,
По темным лесам, по дремучиим,
Вы пейте поведенное, благословенное
От святаго Егория Храбраго.-
По божьему все повелению,
По Егориеву молению,
Разбегалися звери по всей земли,
По всей земле светло-Русскией,
Они пьют-едят повеленное,
От Егория Храбраго.
Еще же Егорий поезжаючи,
Святую веру утверждаючи,
Бусурманскую веру побеждаючи,
Наезжал Егорий на стадо на змеиное:
Нельзя Егорию проехати,
И святому подумати.
Вынимал Егорий саблю острую,
Посек он, порубил стадо острое,
Стадо острое, змеиное;
Стал же Егорий во крови по белую грудь:
Втыкает Егорий свое скипетре
Во матерь во землю:
– О матушка сырая-земля, разступися,
На все четыре страны раздвинься,
На четыре страны, на четыре четверти,
Ты пожри кровь змеиную, проклятую! –
По божьему все повелению,
По Егориеву молению,
Мать сыра-земля разступалася
На четыре страны, на четыре четверти
И пожрала кровь змеиную, проклятую.
Еще Егорий поезжаючи,
Ко дворцу к царищу Демианищу;
На вратах сидит Стратим-птица:
Нельзя Егорью проехати,
Нельзя святому подумати,
А святый Егорий проглаголует:
– О ты матушка, Стратим-птица!
Возвейся под небеса,
Полети на Океань-море,
Ты и пей и ешь в Океань-море,
И детей производи на Океань-море! –
По божьему повелению,
По Егорьеву молению,
Подымалась Стратим-птица под небеса,
Полетела она на Океан-море;
Она пьет и ест на Океане-море,
И детей выводит на Океане-море.
Подъезжал Егорий ко палатам белокаменным,
Да где же пребывает царище Демианище,
Безбожный пёс бусурманища.
Увидел его царища Демианище,
Безбожный пёс бусурманища.
Выходил он из палаты белокаменной,
Хотел победить Егория Храбраго;
А святой Егорий Храбрый
Вынимает меч, саблю вострую,
Он ссек его злодейскую голову
По его могучия плечи.
Он берет свои три родных сестры,
Приводит к Иордан-реке:
– Ой вы мои три родных сестры!
Вы скидайте платье латынское,
Вы купайтесь во Иордан-реке,
Вы обмывайте веру латынскую,
Принимайте веру истинную, християнскую.-
Тогда же его три родны сестры
Скидали платье латынское,
Купались во Иордан-реке,
Обмывали веру латынскую,
Принимали веру истинную, християнскую.
Приходил Егорий к своей матушке родимой:
– Государыня моя матушка родимая,
Вот тебе три дочери,
А мне три родных сестры!
«Большой популярностью,– отмечает академик Ю.М. Соколов,– пользовался эпический духовный стих об Егории Храбром. Известны два сюжета об этом «святом воине», получившем в обработке духовного стиха довольно много общих черт с образом былинного богатыря».
Оба сюжета (мучения Георгия, Георгий и змей) восходят к двум раннехристианским повестям о юном римском воине Георгии, замученном во время так называемых диаклетиановых гонений. Первые переводы этих повестей появились на Руси уже в XI веке, а затем лолучили широкое распространение как в книжных списках (тоже подчас весьма далеких от первоисточника), так и в устной народной интерпретации. Столь необычная судьба этих переводных повестей на Руси имеет свое объяснение: образ Георгия оказался необычайно созвучным времени, которое требовало такой же стойкости и непоколебимости в преодолении «мучений» многовекового ига. Ведь такому же испытанию в вере подвергается и герой древнерусской повести о Михаиле Черниговском, замученном Батыем, но не поклонившемся его идолам.
Егория мучают муками разноличными , его рубят топорами и пилят пилами, бросают в кипящую смолу и закапывают в погреба, но он остается неуязвимым. Преодолев все препятствия, Егории Храбрый идет по светло-Русской земле , возрождая ее.
Так византийская легенда, подчиненная законам народной поэтики, стала произведением русского фольклора, национальным как по форме, так и по содержанию. «Прекрасные картины родной природы,– замечает современный исследователь Т.Н. Михельсон,– гордая вера в победу сильного духом героя, сочетание лирики с богатырскими образами сделали стих о Егории Храбром одним из лучших произведений устного народного творчества. Народ создал этот стих-поэму в трудные годы татарской неволи. В тяжелых испытаниях борьбы с врагом складывался народный характер, крепла любовь к родной земле, развивалось понимание красоты ее природы, и все это выливалось в форме стихов, былин и песен».
В публикуемом варианте Егории Храбрый освобождает Иерусалим, а веру его заставляют принять латинскую , бусурманскую . И это тоже вполне объяснимо исторически, если вспомнить, что именно калики перехожие неоднократно были свидетелями того, как с XI по XV век Иерусалим захватывали то крестоносцы (латыняне), то турки или арабы (бусурмане). Так что для них все эти описания были наполнены вполне конкретным смыслом.
Текст публикуется по изданию: Бессонов П.А. Калики перехожие. М., 1861, ч. 1. № 101.
Святой великомученик Георгий Победоносец, он же Егорий (Юрий) Храбрый - один из наиболее почитаемых святых в христианстве: в его честь воздвигались храмы и церкви, слагались былины и легенды, писались иконы. Мусульмане называли его Джирджис аль Хидр, посланник пророка Исы, а земледельцы, скотоводы и воины считали его своим покровителем. Имя «Георгий» взял себе при крещении Ярослав Мудрый и на гербе столицы России изображен именно Егорий Победоносец и самая почетная награда - Георгиевский крест - тоже названа в его честь.
Происхождение святого
Сын Феодора и Софии (по греческой версии: Геронтий и Полихрония), Егорий Храбрый родился в 278 году (по другой версии в 281) в семье христиан, живущих в Каппадокии - местности, расположенной на территории Малой Азии. По старинным легендам Византии, Древней Руси и Германии отец Георгия - это (Стратилон), при этом его жизнеописание очень похоже на жизнь его сына.
Когда Феодор умер, Егорий с матерью переехали в Палестинскую Сирию, в город Лидду: там у них были богатые владения и поместья. Парень поступил на службу к Диоклетиану, который тогда правил. Благодаря своим навыкам и способностям, недюжинной силе и мужественности, Егорий быстро стал одним из лучших военачальников и получил прозвище Храбрый.
Смерть во имя веры
Император слыл ненавистником христианства, жестоко карая всех осмелившихся пойти против язычества, а узнав, что Георгий является истовым последователем Христа, пытался его разными методами заставить отказаться от своей веры. Потерпев многоразовое поражение, Диоклетиан в Сенате объявил о законе, предоставляющем всем «воинам за истинную веру» полную свободу действий, вплоть до убийства неверных (то есть христиан).
В то же время умерла София, и Егорий Храбрый, раздав все свое богатое наследство и имущество бездомным людям, пришел во дворец императора и открыто признал себя христианином еще раз. Его схватили, подвергли многодневным пыткам, в ходе которых Победоносец неоднократно проявлял силу Господню, восстанавливаясь после смертельных ран. В один из таких моментов жена императора Александра тоже уверовала в Христа, чем еще больше ожесточила сердце Диоклетиана: он велел отрубить Георгию голову.
Это был 303 год нашей эры. Храброму юноше, обличавшему мрак язычества и павшему во славу Господа, на тот момент еще не исполнилось и 30 лет.
Святой Георгий
Уже с четвертого века в разных странах стали возводить храмы Георгия Победоносца, вознося ему молитвы как защитнику и прославляя в сказаниях, песнях и былинах. На Руси Ярослав Мудрый назначил 26 ноября праздником Святого Георгия: в этот день ему возносили благодарности и хвальбы, заговаривали амулеты на удачу и неуязвимость в сражениях. К Егорию обращались с просьбами об исцелении, об удаче на охоте и хорошем урожае, большинство воинов считали своим покровителем именно его.
Голова и меч Егория Храброго хранятся в Сан-Джорджию-ин-Велюре, под главным алтарем, а его десница (часть руки до локтя) в монастыре Ксенофонта в Греции, на священной горе Афон.
День памяти
23 апреля (6 мая по новому стилю) - По преданию, именно в этот день он был обезглавлен. Еще это день называют «Егорий вешний» (весенний): в этот день скотоводы в первый раз выпускали живность на пастбища, собирали лечебные травы и проводили обряд купания в «целебной Юрьевской росе», которая защищала от семи болезней.
Этот день считался символическим и делил год на два полугодия (вместе с Дмитриевым днем). Существовало много примет и поговорок насчет Юрьева дня, или дня Отмыкания Земли, как его еще называли.
Второй праздник почитания Егория Храброго приходился на 26 ноября (9 декабря по новому стилю) и назывался Егорий Осенний, или Холодный. Существовало поверье, что в этот день святой Георгий отпускает на волю волков, которые могли бы повредить скот, поэтому животных старались устраивать на зимнее стойло. В этот день святому молились о защите от волков, называя его «волчьим пастырем».
В Грузии 23 апреля и 10 ноября ежегодно празднуется Гиоргоба - дни святого Георгия, покровителя Грузии (бытует мнение, что название страна получила именно в честь великого святого Георга: Джорджия - Грузия).
Почитание в других странах
В многих странах мира Георгий Победоносец является одним из главных святых и защитников:
Георгий Победоносец высокопочитаем во многих странах Европы, и в каждой его имя трансформируется в связи с традицией языка: Дожрут, Ежи, Георг, Жорж, Йорке, Егор, Юрий, Иржи.
Упоминание в народном эпосе
Предания о подвигах святого широко распространены не только в христианском мире, но и среди людей иных верований. Каждая религия немного изменяла мелкие факты, но суть оставалась неизменной: святой Юрий был мужественным, смелым и справедливым защитником и истинным верующим, умершим за веру, но не изменившим своему духу.
В сказе о Егории Храбром (другое название «Чудо о змии») рассказывается о том, как храбрый юноша спас юную дочь правителя города, которую отправили на заклание чудовищу из озера с жутким смрадом. Змей терроризировал жителей близлежащего поселения, требуя детей на съедение, и никто не мог победить его, пока не появился Георгий. Он воззвал к Господу, и с помощью молитв обездвижил зверя. Использовав пояс спасенной девушки, как поводок, Егорий привел змия в город и на глазах у всех жителей его убил и растоптал конем.
«Былина о храбром Егории» была записана Петром Киреевским в середине девятнадцатого века со слов старожилов. В ней рассказывается об рождении, взрослении Юрия и походе на бусурмана Демьянища, который попирал славу Господню. Былина очень точно передает события последних восьми дней великого святого, в подробностях рассказывая о мучениях и пытках, какие довелось перенести Егорию, и как каждый раз ангелы его воскрешали.
«Чудо о сарацине»
Очень популярное предание среди мусульман и арабов: в нем рассказывается об арабе, который хотел высказать свое непочтение к христианским святыням и выстрелил из лука в икону святого Георгия. Руки у сарацина опухли и потеряли чувствительность, его свалил жар, он воззвал к священнику из этого храма с просьбами помощи и раскаяния. Служитель посоветовал ему повесить оскорбленную икону над своей кроватью, лечь спать, а утром намазать руки маслом из лампады, которая должна была гореть всю ночь у этой иконы. Испуганный араб так и поступил. Исцеление настолько его поразило, что он принял христианство и начал восхвалять славу Господню в своей стране.
Храмы во славу святого
Первый храм Георгия Победоносца на Руси был построен в Киеве в 11 веке Ярославом Мудрым, в конце 12 века в Грузии был заложен Курмухский храм (церковь св. Георгия). В Эфиопии есть необычный храм в честь этого святого: он вырублен из скалы в виде греческого креста в 12 веке местным правителем. Святыня уходит в земля на 12 метров, расходясь в ширину на такое же расстояние.
В пяти километрах от Великого Новгорода расположен Свято - Юрьевский мужской монастырь, который заложил тоже Ярослав Мудрый.
Русский православный монастырь в Москве возник на основе маленькой церкви св. Георгия и стал родовым духовным местом семьи Романовых. Балаклавский в Крыму, Ложевской в Болгарии, храм на Псковской горе и тысячи других - это все строилось во славу великого мученика.
Символика самого известного изображения
Среди иконописцев Егорий и его подвиги пользовались интересом и популярностью: его часто изображали в виде хрупкого юноши на белом коне с длинным копьем, поражающим дракона (змия). Значение очень символично для христианства: змий - это символ язычества, низменности и подлости, его важно не путать с драконом - у этого существа четыре лапы, а у змия только две - в итоге он всегда ползает брюхом по земле (плазун, пресмыкающееся - символ подлости и лжи в древних верованиях). Егорий изображается с юным духовным лицом (как символ только зарождающегося христианства), его конь тоже легок и воздушен, а рядом очень часто изображали Христа или его десницу. В этом тоже был свой смысл: Георгий побеждал не сам, а благодаря силе Господа.
Значение иконы Георгия Победоносца у католиков несколько иное: там святой часто изображается в виде хорошо сложенного крепкого мужчины с толстым копьем и мощным конем - более приземленная интерпретация подвига воина, стоявшего на защите праведных людей.
Сюжет барельефа, где царь‑гусляр окружен дикими зверями, имеет аналог не только в изобразительной народной традиции, но и в русском устном фольклоре. Это апокрифический духовный стих о Егории Храбром, повелителе всех зверей и устроителе Земли. То, что образ Егория Храброго имеет черты древнего демиурга и отличается от образа Святого Георгия Победоносца, замечали многие. Выдающийся исследователь отечествен‑ного фольклора Ф.И. Буслаев сравнивал его с образом Вяйнямёйнена.
Святой великомученик Георгий Победоносец (Капподокийский) жил в III веке, отличался мужеством, силой и честностью. Он служил начальником телохранителей императора Диоклетиана.
Во время гонений на христиан он раздал своё имущество бедным и добровольно объявил о своём вероисповедании перед императором. Святого Георгия подвергли жесточайшим пыткам, склоняя к поклонению идолам, но он смог все вытерпеть с удивительной стойкостью. При этом происходило множество чудес, после каждой пытки Георгий снова исцелялся. После того как Диоклетиан убедился, что не в силах убить святого или склонить мученика к вероотступничеству, Георгий помолился и отдал душу Господу. По другой версии – после восьмидневных тяжких мучений в 303 (304) году Георгий был обезглавлен.
Одним из наиболее известных посмертных чудес святого Георгия является убийство змея (дракона), опустошавшего некое царство. Когда выпал жребий отдать в жертву чудовищу царскую дочь, явился святой Георгий на коне и пронзил змея копьем. Это явление святого способствовало обращению местных жителей в христианство.
Чудо Георгия о змие. Русская икона
В русской апокрифической традиции это событие связывается с Москвой. В селе Коломенском и сейчас показывают Голосовой овраг, в котором Георгий Победоносец убил змея. Когда змей уже был поражен копьём святого, он из последних сил стеганул хвостом и попал по брюху коня. От этого удара живот коня разрезало словно мечом, а внутренности выпали на землю. Конь отъехал немного от убитого змея и пал. Так Георгий остался без коня. А внутренности окаменели, окаменела и конская голова. Ниже у ручья лежат ещё четыре небольших валуна – это окаменевшие конские копыта. Даже в начале 90‑х годов около этих камней служили молебны Георгию Победоносцу как православные священники, так и староверы.
«Конские потроха» – «Девичий камень»
«Конская голова» – «Гусь‑камень»
Лежащие там и сегодня камни почитаются как окаменевшие внутренности погибшего в битве коня Георгия, голова коня – «гусь‑камень», копыта коня. Именно в связи с этим преданием на гербе Москвы, по утверждению живших в соседних деревнях стариков, появился святой Георгий Победоносец.
Стих о Егории Храбром заметно отличается от жития Святого Георгия Победоносца. Создаётся впечатление, что стих состоит как минимум из двух частей: первая – кратко пересказанное житие святого великомученика, а вторая – какое‑то славянское предание, восходящее к древнему образу воина‑певца, проповедника и устроителя Русской Земли. В стихе о Егории Храбром мы не встречаем упоминаний о гуслях, как, впрочем, нет их и в стихе о Голубиной книге. Однако «свет Егорий» поёт и своими песнями совершает то же, что и Вяйнямёйнен – устраивает мир: распределяет по «своим местам» горы, распространяет по Святой Руси леса, укрощает песней зверей и птиц, вещим словом заставляя их служить Богу. Показательно, что Егория Храброго русская фольклорная традиция считает покровителем всех животных, а волки не едят ничего без его разрешения и даже служат ему вместо собак.
Иллюстрация к мультфильму «Егорий Храбрый»
Не от этого ли, не от некогда существовавшего тождества образов Егория Храброго и князя – предположительного предка венедов, названного в стихе о Голубинной книге Царём Давидом, – среди белокаменных барельефов Владимиро‑Суздальских храмов появились волки?
Некоторые исследователи видели в образе святого Егория Храброго трансформировавшегося в христианстве языческого бога Ярилу. На это было несколько оснований: созвучие имён Егорий, Юрий, Ярила; празднование дня Егория весной, когда по славянским представлениям на землю приезжал на белом коне бог плодородия Ярила, а также то, что в народной традиции за святым великомучеником Георгием были закреплены функции покровителя животных и урожая, подобные функциям Ярилы. С этим можно согласиться лишь отчасти. У славян, как известно, многие боги были обожествленными предками, «князьями и царями». Да и само славянское слово «бог» обозначает просто «высший», «превосходящий». Например: «богатый» – превосходит имуществом, «обожать» – возвышать, выделять из числа прочих, «божатко» – дядя, крёстный отец (тверское и вологодское), то есть старший. Следов этого обожествления реальных прародителей и исторических персонажей весьма много в славянском фольклоре. Таковы, например, предания о царе Свароге, установившего законы, научившего ковать железо и пахать землю; о царе Кощее, отрицательном герое многих русских сказок; о царе Трояне, растаявшем с появлением солнца. Так, в образе Егория Храброго и в сюжетах стиха о нём очевидно прослеживается династический миф о неком славянском царе, который чудом спасся в детстве и потом спас свою мать.
Есть ещё интересное мнение исследователя Николая Савинова в его работе «Тайна Егория Храброго». Основываясь на некотором сходстве сюжетной линии духовного стиха и биографии реального исторического действующего лица, он делает вывод: «Это – киевский князь Святослав, по прозванию… Храбрый!».
Сходство действительно есть, особенно в биографии. Однако непонятно, как сказители смогли на всей территории бытования стиха переделать имя Святослав в Егорий? Нет ни созвучия, ни сходства. Почему стих о Егории распространён преимущественно на севере России и его практически нет на Украине? О князе Святославе Игоревиче нам не известно преданий, где он был бы певцом или гусляром. Да и сам миф о Егории по ряду черт кажется намного более древним, чем события, во время которых жил князь Святослав. Князь Святослав был в первую очередь полководцем и воином, а Егорий – устроителем земли и установителем порядка, демиургом в первую очередь. Попытки прямого отождествления былинных персонажей с историческими личностями не особенно хорошо себя зарекомендовали. «Историческая школа» в исследовании былин сделала, бесспорно, очень много, но подходы к работе с мифом изменились, и уже на прежних примерах прямого соотношения былинного Садка с Садко Ситничем, а Владимира Красное Солнышко с Владимиром Крестителем никто не настаивает. Наука отошла от этой практики, найдя в таком соотношении массу недостатков. Но мнение Николая Савинова, безусловно, интересно, его следует знать и учитывать в рассматриваемой нами теме.
Вариантов стиха о Егории Храбром записано множество. Можно упомянуть три основных региона, где пелся этот стих. Северный (с самой сохранившейся и богатой традицией) – на Мезени, Печоре, на берегах Белого моря. Среднерусский – песни, записанные в Рязанской, Московской, Воронежской областях России. И терский – у казаков. В записях одного только А.В. Маркова, зафиксировавшего «Стих о Егории Храбром» в трёх субрегионах Беломорского поморья – Зимнем, Терском и Поморском берегах, встречается в двенадцати вариантах. В народной песне, в отличие от жития святого великомученика Георгия Победоносца, Егорий не просто сын богатых родителей, а княжеский или царский сын, что отличает его от святого Георгия Победоносца и сближает с образом царя‑гусляра из «Голубиной книги», а также с образом Вяйнямёйнена. А.В. Марков писал, что А.М. Крюкова, знаменитая исполнительница былин и духовных стихов, считала стих о Егории стариной (былиной) и отличала его от прочих духовных стихов. Иными словами, она признавала стих за историческое воспоминание, легенду о князе‑устроителе Русской Земли, у которого есть особые внешние приметы:
По локоть‑то … руцьки в золоти,
По колен‑то … ножки в серебри.
По косицям часты звездочки всё катаютце.
В духовном стихе Егорий Храбрый спасает свою матушку, а по дороге к ней встречает «заставы», препятствия, которые он устраняет пением, попутно наводя порядок во Вселенной:
Три заставушки три великия:
Ишше перьва‑то застава – лесы темныя,
Как не конному, не пешому проезду нет,
Да не ясному соколу пролету нет,
Не тебе, добру молотцу, проезду нет.
Да ишше друга‑та застава – горы камянныя,
От земьли‑то стоят да оне до неба,
От встоку стоят оне до запада,
Шьто не конному, не пешому проезду нет,
Да не ясному соколу пролёту нет.
Ишше третья‑то застава – река огняная,
От земьли пламя пашот до неба,
Ото встоку идет ото до запада .
Он расставляет по местам толкучие горы, мешающие проехать, раздвигает в стороны «леса тёмные», укрощает пением огненную реку и преодолевает её. Никакие препятствия не останавливают Егория: «Он стойком стоит, фсё стихи поет».
Примечательно, что и в «Калевале» мы встречаем три смертельных препятствия, ограждающие страну мрака Похъёлу, в которой «и солнце не светит и луна не сияет». Это и волки с медведями, и огненный орёл, и огненная река.
Можно сделать вывод, что черты Егория Храброго из духовного стиха сближают его с образами Вяйнямёйнена и царя‑гусляра Давида Евсеича. Перечислим сходства:
1. Все они очень мудры.
2. Все они песней и словом устраивают порядок на Земле.
3. Все они царского или княжеского рода.
4. Все они посредством музыки и стихов имеют власть над животными.
5. Словесная или изобразительная иконография рисуют их окруженными животными.
6. Все они способны своим пением влиять на неживую природу.
7. Мифологические события, происходящие с ними связаны с Русью и уже – с Беломоро‑Балтийским регионом.
8. Все эти три предания территориально (местом их сохранения и обнаружения) соотносятся преимущественно с районами русского северо‑запада. Песни Калевалы были собраны Элиасом Лённротом также именно в русской Карелии, на берегах Белого моря. У других финских народов такой эпос отсутствовал.
Предположим, что все эти три предания восходят к общему корню, древнейшему сказанию о прародителе княжеской (или царской) династии народа славян венедов – Венеду или Вену, запомнившемуся в восточнославянском сказочном эпосе как Иван‑царевич.
Всеволод Меркулов в замечательной статье «Древнее русское предание, ожившее в сказках Пушкина» обратил внимание на то, что сказка «О царе Салтане» А.С. Пушкина восходит к полузабытым легендам балтийских славян. Эти предания, ставшие со временем волшебными сказками, продолжали жить в народе и передаваться из уст в уста. «Пусть Пушкин и изменил некоторые детали, добавил долю поэтического вымысла, но он сохранил неизменной основу древнего русского предания. Увы, в наши дни вряд ли можно услышать и записать нечто подобное в вымирающих деревнях. Историческая память нашего народа угасает с каждым годом. И пушкинские сказки оживляют её, возрождают гордость за родное прошлое» .
Замечательные слова! В одном только не могу согласиться с весьма уважаемым мною автором. По крайней мере, ещё во второй половине 90‑х годов XX века этнологические экспедиции Санкт‑Петербургской консерватории имени Римского‑Корсакова записывали эти предания. Причём они были почти полностью тождественны тем записям Пушкина, в которых он конспектом фиксировал услышанные сказки. Поразительная сохранность текстов в памяти сказителей! Хотя, конечно, к сожалению, память народная угасает.
В русских сказках есть сюжет, повторяющийся в массе вариантов, но в главном одинаковый, именно он и лёг в основу пушкинского «Царя Салтана». К корпусу этих сказок и восходит сюжет и образ Егория Храброго.
Во всех этих преданиях у главных героев есть отличительные внешние черты, которые признаются как наследственные. Именно по ним царь узнаёт своих потерянных детей. Именно способность невесты передать детям, повторить эти черты в потомках, является поводом для брака: «У короля Додона были три дочери. Приехал к ним свататься Иван‑царевич: у него были по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц. Стал он сватать у короля Додона дочек: «Я, – говорит, – ту возьму, которая в трех брюхах родит семь молодцев – таких, как я сам, чтоб по колено ноги были в серебре, по локоть руки в золоте, во лбу красно солнышко, на затылке светел месяц». Выскочила меньшая дочь Марья Додоновна и говорит: «Я рожу в трех брюхах семь молодцев еще лучше тебя!» .
Интересно, что сюжет этой сказки с XVII века начинает встречаться и в немецкой литературе. По всей видимости, мы имеем дело с немецким заимствованием этой сказки у завоеванных ими балтийских славян.
Напомним, что и у Егория Храброго те же наследственные отличительные черты. У него тоже руки по локоть в золоте, ноги по колено в серебре, на затылочке ясен месяц, а во лбу красное солнышко. Что это за особые признаки, обнаруживающиеся при рождении?
Логично предположить, что перечисленные особенности младенца относятся к широко распространенным славянским поверьям, связанным с тем, что счастливый человек родится в рубашке. У яицких казаков существовала шуточная легенда о том, что «древние казаки рождались сразу на коне, с пикой и саблей. Потом без коня, но в форме, а уж когда мир совсем испортился, то и этого не стало, и если кто теперь родится в рубашке, то все и говорят о нём, что он счастливый».
Шлем самого известного представителя Солнечной династии – царя Рамы с династическими символами солнца на лбу – «во лбу ясно солнышко»
На этой фотографии изображена скульптура древнего арийского бога луны – Сомы, который, согласно преданиям, стал основателем Лунной династии. Несмотря на плохое качество фотографии, видно, что у него «на затылке светел месяц»
Первые князья и их потомки должны были рождаться с признаками власти и воинского служения: в шлеме (во лбу солнце, по косицам часты звёзды), в доспехе: «серебряных» ноговицах и «золотых» наручах.
Наиболее близкое соответствие к описанному оформлению доспеха у Егория храброго мы находим, как это ни удивительно, у арийских царей и героев. Символ луны и солнца, носимые на шлемах, обозначают принадлежность сразу к двум самым старинным арийским царским династиям: Лунной и Солнечной, называемым в Махабхарате соответственно: «Чандрава́мша» или «Сомавамша» и «Сурьяваншья».
Наш Егорий храбрый и все персонажи с упомянутыми в сказках характерными атрибутами должны быть потомками объединённой «Солнечно‑Лунной» династии. Вероятно, у нас появляется возможность получить хоть какую‑то, пускай пока и абстрактную датировку того времени, о котором идёт речь в сказках.
То есть вслед за сказителями, сообщающими нам, что эти признаки являются знаками царского рода, мы можем соотнести Егория Храброго со сказочным персонажем Иваном‑царевичем или с его потомком. Напомним, что через сопоставление с мифом о Вяйнямёйнене образ Егория Храброго возводился нами более‑менее приблизительно, к некоему прародителю племени венедов, через родство с образом царя‑гусляра Давида Евсеича с царским – жреческим родом славян с острова Руян. В этой части исследования, в поисках прототипа Егория Храброго, сопоставление снова приводит нас на Балтику к генеалогическим преданиям царей Руяна.
Решимся предположить, что все варианты этих сказок повествуют об одном событии – о переселении славян на Балтику – и особенно отчётливо излагают легенду о начале царской династии руссов‑руян на острове Руяне. Летописец Гельмольд несколько раз обращает внимание читателей, что «Ране одни между славянами имеют царя». «Святовит почитался по всему славянскому Поморью главным божеством, ранский храм в Арконе – первым храмоми сами ране – старшим племенем, так и царь их пользовался у балтийских славян особенным уважением».
В различных вариантах сказки у царя родится то 7, то 9, то 33 сына. Всех детей, кроме последнего, недоброжелатели по‑разному прячут от царя. Всегда один из них в бочке приплывает вместе с матерью на пустынный остров. Описание острова очень устойчивое из сказки в сказку. На этом острове высокая гора, излучина морского берега (Лукоморье), огромный дуб, непроходимые леса и ручьи глубокие. Именно на этой горе около дуба и строит изгнанный княжич свой город. Потом, прослышав о диве, в этот новый город приезжает гостить царь‑отец. Синее море – это устойчивое в Новгородской земле название Балтийского моря. Описание сказочного острова полностью совпадает с реальным Руяном (Рюгеном), да и называется он в сказках почти так же – остров Буян.
Руянское взморье. Знаменитые белые скалы
Скорее всего, в сказках идёт речь даже не вообще о Руяне, а о северном мысе Аркона на полуострове Витов, где находилось древнее славянское укрепленное поселение с храмом, посвященным Святовиту, в центре.
«Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитой… с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей…».
«Посреди города была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы… Внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, грубой и неотделанной, включавшей формы разных вещей. В ней имелся единственный вход. Сам же храм заключал в себе два ограждения, из которых внешнее, соединенное со стенами, было покрыто красной кровлей; внутреннее же, опиравшееся на четыре колонны, вместо стен имело завесы и ничем не было связано с внешним, кроме редкого переплета балок».
Многие сказки упоминают о том, как царевич с матерью взбирается на высокую гору:
«Долго носило бочку по́ морю, наконец, прибило к берегу; стала бочка на мель. А сын Марфы‑царевны рос не по дням, а по часам; вырос большой и говорит: «Матушка! Я потянусь». – «Потянись, дитя!» Как он потянулся – вмиг бочку разорвало.
Вышли мать и сын на высокую гору . Сын огляделся на все стороны и вымолвил: «Кабы здесь, матушка, дом да зеленый сад – вот бы пожили!» Она говорит: «Дай Бог!» Того часу устроилось великое царство: явились славные палаты – белокаменные, зеленые сады – прохладные; к тем палатам тянется дорога широкая, гладкая, утоптанная».
Вероятно, в сказке речь идёт о скале, называемой «Королевский трон» (Konigstuhl), возвышающейся над морем на 180 метров. На Рюгене сохранилось предание: для того чтобы подтвердить своё право на престол, руянские владыки должны были со стороны моря самостоятельно взобраться по белым скалам обрыва на самую вершину.
Скала «Королевский трон» (Konigstuhl)
В сказке мы обнаруживаем легенду, породившую этот обычай (без сказочного объяснения непонятный). То есть взобравшийся на скалу претендент на престол, как бы заново делал остров своим, подобно легендарному сказочному предку‑первопоселенцу. Этим он подтверждал своё право, показывая, что подобен легендарному предку.
Царевич, как и Егорий Храбрый – демиург, упорядочивает вокруг себя мир, строит «палаты белокаменные», создаёт зелёные сады, рощи и наполняет остров всякими чудесами.
Особое место во всех вариантах сказок занимает образ огромного дуба. По сказочным легендам у этого дерева на острове колдунья прячет от царя старших братьев царевича или, как вариант, около него находится привязанный кот‑баюн, знающий тайные предания. В сказке Пушкина главный герой изготавливает из дубовой ветки первое оружие – лук. Известно, что у славян дуб считался священным деревом и даже почитался в качестве символа верховного бога.
Н.К. Рерих. Эскиз декорации к опере Н.А. Римского‑Корсакова «Сказка о царе Салтане». 1919 год
О почитании балтийскими славянами дубрав и дубов в земле поморян в начале XII века упоминает немецкий автор Герборд: «Был также в Штетине огромный густолиственный дуб, под ним протекал приятный источник; простой народ почитал дерево священным и оказывал ему большое чествование, полагая, что здесь обитает какое‑то божество. Когда епископ хотел срубить дуб, народ просил оставить его, обещая впредь не соединять с этим местом и деревом никакого религиозного поклонения, а пользоваться ими ради простого удовольствия».
Несмотря на некоторые сюжетные различия, дуб в мифологических текстах всегда упоминается как некая важная особенность острова Буяна:
«Яга‑баба пришла и начала свое дело справлять: отобрала у Марфы Прекрасной трех сыновей, а на замен оставила трех поганых щенят; после ушла в лес и спрятала деток в подземелье, возле старого дуба».
И если мы вспомним символику каменной резьбы на Дмитровском соборе во Владимире, то и там, среди прочих изображений, некое дерево, похожее на стилизованный дуб в виде буквы «Ж» – «жизнь», занимает одно из наиболее значимых мест.
Встречаем в сказках и упоминание о животных, ставших у русских князей родовыми эмблемами. Так, в одной версии сказки братья превращаются злодейкой‑тёткой в волчат: «А царица в это время сына родила. По колено ноги в золоте, по локоточки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке. Понесла старшая сестра царевича в баню. В предбаннике ударила его по спине да и говорит:
– Был ты царский ребенок, будь ты серый волчонок. Оборотился царевич серым волчонком и в лес побежал».
Расколдовывает царевичей только материнское молоко:
«Иди прямой дорогой в нехоженый лес, там в избушке живут два серых волка, это и есть два брата‑царевича. Возьми ты с собой два пшеничных хлебца, замеси ты тесто на материнском молоке. Ухватят волки те хлебцы, станут сразу людьми».
«Ухватили волки по белому хлебцу, проглотили их, почуяли материнское молоко, об пол грянулись, стали царевичами: по колено ноги в золоте, по локотки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке».
Не есть ли это родовое предание лютичей‑вильцев, сохранившееся в сказке, не их ли легендарные предки в генеалогическом мифе бегали царевичами‑волками по лесу? Эта сказка, возможно, объясняет и происхождение названия племенного союза, ибо лютичи и вильцы – это и есть волки, буквально – «волчичи», потомки волков. Причём предание сообщает, что братьев‑волков было минимум двое. Можно предположить, что в связи с распространённой славянской традицией возникновения племенных этнонимоводного из сказочных царевичей‑волчат звали Лют, а другого – Вильц, или Вильт. Как известно, лютичи‑вильцы были большим племенным союзом. Если всё так, то мы были правы и в предположении возможных причин появления волков на каменном барельефе Дмитровского собора во Владимире. Волк – символ княжеской династии лютичей‑вильцев. Вероятно, поэтому в связи с генеалогическим преданием балтийских славян Егорий Храбрый, патроним вильцев‑лютичей, становится в более поздней фольклорной традиции покровителем волков.
Находим вариант той же самой сказки, в которой появляются львы:
«А вы, мои детушки, где родилися‑воспиталися?» – «Где родились, мы и сами не ведаем; а выросли на этом острове, нас львица своим молоком выпоила».
Тут сняли молодцы свои шапочки, глядит Марья Додоновна, а у них у всех на лбу красно солнышко, на затылке светел месяц. «Ах, мои милые детушки! Видно, вы мои рожоные!».
В древности молочное родство (родство через кормилицу) почиталось наравне с кровным.
В замечательной книге «Откуда родом варяжские гости?», посвященной генеалогии Рюрика и варяжских князей, В.И. Меркулов неоднократно обращает внимание читателей на то, что «Северные народы брали за правило выводить свою родословную от богов. «Младшая Эдда», например, возводила англосаксонские и скандинавские династии к Одину, а того, в свою очередь, называла потомком троянских царей. Династия вандалов и руссов восходила к полулегендарным и божественным персонажам, что нашло отражение в их именах» .
Автор также подчёркивает: «Имена «русских» королей были своего рода продолжением генеалогии «русских» богов. Родоначальник династии Радегаст носил то же имя, что и главное божество в храме Ретра. Адам Бременский писал о Ретрском святилище как о центре языческого богослужения. Главное место там занимал золотой идол Радегаста с львиной головой, особо почитаемый ободритами».
То есть лев как династический и генеалогический символ Владимиро‑суздальских князей вполне мог восходить к генеалогическому мифу, сохранившемуся в процитированной выше сказке. А сама княжеская династия некогда могла вести отсчёт своей родословной от мифического львоподобного Радегаста, первопредка княжеского рода. Возможно, именно поэтому лев стал родовым знаком потомков Радегаста – Владимиро‑Суздальских князей.
Сказочное предание напоминает этрусскую легенду о Ромуле и Реме, основателях города Рима, вскормленных волчицей, только в нашей легенде вместо волчицы – львица.
Капитолийская волчица, ок. 500–480 до н. э. Lupa Capitolina
В упомянутых вариантах этой сказки нашли отражение генеалогические предания древних славянских княжеских родов с южно‑балтийского побережья. Они повествуют о происхождении знатных родов от царя Ивана, использовавших в качестве родовой эмблемы символ льва (наследники Радегаста – Владимиро‑Суздальская династия) и волка (лютичи‑вильцы). На соборе во Владимире в перечне этих символов встречаем и грифона (поморяне). К этому же списку следует отнести эмблему сокола (Рюриковичи), вероятно, геральдический символ младшего брата – сказочного царевича, приплывшего с матерью на Руян в бочке. Именно его род становится старшим в княжеской династии.
Рюриковичи, Владимиро‑Суздальские князья, лютичи‑вильцы, поморские князья
Все приключения царевичей заканчиваются, когда к ним на остров приезжает царь Иван, отец. Он узнаёт сыновей по своим особым наследственным признакам и остаётся жить с ними на острове:
«– Здравствуй, – говорят, – родимый батюшка! Уж как тут царь обрадовался! И остался он на острову жить со своей семьей. А злых сестер в бочку посадили, горячей смолой засмолили, в море‑океан опустили. Так им и надо!».
Или такой вариант:
«Поехал царевич в новое царство; долго ли, коротко ли – увидал град великий; остановился у палат белокаменных. Марфа Прекрасная и девять сыновей вышли навстречу; обнималися‑целовалися, много сладких слез пролили, пошли в палаты и сделали пир на весь крещеный мир. Я там был, пиво и вино пил, по усу текло, а в рот не попало».
Своим переездом, описанным в мифе, царь Иван переносит центр своего царства на новое место. Возникает новый славянский мистический и политический центр, новый «пуп земли» – сказочный остров Буян – исторический Руян.
