Александр Невзоров
Александр Невзоров
Вы можете себе представить ситуацию, при которой эта не похвальная выходка девушек в ХХС доставила бы верующим удовольствие? По крайней мере, удовлетворение? Такую ситуацию представить не сложно. Всё тоже самое: тот же самый танец, те же самые поворачивания к алтарю попами, те же самые задирания ног и непонятные тексты, но в финале всей этой процедуры, соответственно, молнии, испепеление кощунниц до состояния: либо пригоршни праха, либо просто кровавые куски мяса с обрывками вязаных шапочек вперемежку. Но этого не произошло. Этого в очередной раз не произошло. И судя по реакции самих верующих, они понимают, что этого никогда не произойдёт.
Александр Невзоров
Что такое пост? Зачем существует пост? Откуда взялся пост и причины происхождения поста? Понятно, что физиологически это совершенно абсурдное действо, не только не полезное, но и чрезвычайно вредное, так как вслед за эпохой лишений наступает время чудовищного разнузданного обжорства, которое имеет соответствующее название в разных религиозных практиках. Откуда взялись посты? Откуда взялась необходимость поститься?
Александр Невзоров
Жизнь с верующими воцерковленными родителями - это мучение и огромная проблема. Мальчишки и девчонки искренне и растерянно спрашивают, что делать, как им быть. Каким образом им сосуществовать с такими родителями? Александр Невзоров отвечает на один из самых сложных вопросов подрастающего поколения.
Легенда отечественной публицистики Александр Невзоров известен как последовательный и бескомпромиссный критик церкви. Выпуски его передачи «Уроки атеизма» в Сети смотрели миллионы человек. И вот наконец все тексты собраны под одной обложкой. Как беседовать с верующими, что такое христианские ценности, как из века в век складывались взаимоотношения науки и церкви, для чего понадобилось защищать чувства верующих, - об этом и о многом другом Александр Невзоров в своей фирменной саркастичной манере рассуждает на страницах книги. Книга «Уроки атеизма» выпущена издательством «Эксмо» вместе с аудио-версией уроков в октябре 2015 г.
Александр Невзоров
Сегодня я постараюсь ответить на крайне любопытные вопросы, которые мне предложил, как это ни парадоксально звучит, подпольный (подпольный!!) атеистический кружок одного из Санкт-петербургских вузов. Там действительно дело доходит до маразма, причём до такого маразма, что в библиотеках запрещают выдавать Ярослава Голованова, Такселя, Ламетри и различные сочинения Руссо по этому поводу. И вот студенты, которые уже наиболее интеллектуальные, наиболее самостоятельные и разумные, объединяются в какие-то атеистические кружки, и от них пришли вопросы. Надо сказать, что вопросы отличаются, действительно, некоторым знанием предмета и определённого рода остротой.
Александр Невзоров
Сегодня мы можем наблюдать усугубляющуюся истерию вокруг этой простой жизненной реалии, которая есть, была и будет, вероятно, очень важной приметой свободы человека в вопросах решения, как своей судьбы, так и в вопросах решения судьбы производных своего организма. Право на это решение, на эту свободу относится, вероятно, к числу фундаментальных свобод человека. Это очень важно знать и понимать. Точно также важно знать и понимать, что наука в этом вопросе давным-давно сказала своё слово, определив, причём с большим подстраховочным запасом, безопасные для организма женщины сроки прерывания беременности, а также место и статус эмбриона.
Александр Невзоров
Есть ещё такая деликатная и замечательная тема, как оскорбление чувств верующих. Конечно, чувства верующих должны быть оберегаемы от всяких оскорблений, и мы должны очень тщательно за этим следить и понимать, что верующие – это особые люди, они шныряют всюду и всюду ищут возможность оскорбиться. Они шныряют по послесловиям и предисловиям книг, по сайтам, по журналам, по выставке и везде жадно ищут возможности чему-нибудь оскорбиться и устроить очередную истерику. Но, они имеют право на эти истерики, и мы конечно должны эти чувства беречь. Вот такое трепетное отношение к их чувствам абсолютно, впрочем, не мешает нам поковыряться в истории того, что же на протяжении мировой истории оскорбляло верующих, оскорбляло христиан. Какие факторы для них были наиболее оскорбительны, и что вызывало у них наиболее массированные, продолжительные и шумные истерики?
Александр Невзоров
Ну, что? Как, собственно говоря, я и предупреждал, из шкафа РПЦ вывалился очередной скелет. Но надо сказать, скелет достаточно увесистый. Я имею в виду гомосексуальный скандал, подробности которого огласил дьякон Кураев. Честно говоря, я не очень понимаю ажиотации по этому поводу. Но мало того, что об этом все вроде бы были предупреждены и обязаны были быть к этому готовыми, но я не очень понимаю истерики по этому поводу. Поскольку, всё происходящее является настолько нормативным, настолько в церковных кругах изначально в принципе даже не обсуждаемым.
Александр Невзоров
У всех культов и религий есть одна небольшая проблемка. Она заключается в отсутствии бога как такового, а также любых косвенных признаков его существования. Эта досадная мелочь, конечно, нервирует верующих. Правда, не всегда. Они сами уже научились мириться с этим фактом, но очень переживают, когда о нем узнают другие. Верующим кажется, что когда открывается истинное положение дел, то они со своими свечками, культом вяленых мертвецов и чалмами выглядят глуповато.
Александр Невзоров, в прошлом скандальный ведущий знаменитой программы «600 секунд» на питерском ТВ, потом – депутат Госдумы, а ныне писатель, публицист и знаток лошадей, в последнее время засветился еще в одной ипостаси – непримиримого антиклерикала и критика РПЦ. Сегодня (особенно после выступления в программе «НТВшники», где Невзоров заявил, что «Православная церковь дурачит народ»), как говорит сам Александр Глебович, он является одним из главных «поповедов» в стране. С чего вдруг такая неприязнь к церкви? Чем она для Невзорова нехороша? Мы попытались понять подоплеку этого противостояния.
Пел в церковном хоре и курировал попов-гэбистов
– Александр Глебович, вы вообще к церкви с какого-то боку причастны или выступаете по принципу «Священное Писание не читал, но скажу»?
– Причастен. Все началось, когда я был очень маленьким, протестным и достаточно глупым, лет 30 назад. Я тогда пел в церковном хоре и ездил по монастырям. По разным причинам я из этого поповского мира свалил, тем более что с моей ориентацией (она традиционная) мне карьеру там было не сделать.
– Вы хотите сказать, что священнослужители в годы вашей молодости были исключительно нетрадиционной ориентации?– Я знал, предположим, только парочку попов нормальной ориентации.
– И кто же эти нормальные, с которыми вы общались?
– Владимир Александрович Крючков (председатель Комитета государственной безопасности), с которым я очень дружил и с которым был связан многими общими интересами, вызвал меня в Москву и предложил курировать структуры КГБ на Северо-Западе. Структуры эти оказались той самой агентурной вертикалью церкви, которая на 60–70 процентов состояла из работников госбезопасности. Не каких-то там привлеченных со стороны за патриотизм или интересы, а нормальных штатных сотрудников. Они – военные люди, получили приказ пойти работать с верующими и попами. Понятно, что советская власть не могла оставить без внимания структуру, которая распоряжалась мнением многих миллионов человек.
– Чистые руки, холодная голова, черная ряса. Служба, так сказать, во всех смыслах слова?
– Была выстроена отличная структурная вертикаль: иеромонахи, архимандриты, епископы, митрополиты – все наши люди, которые как раз и играли в этот театр. Полномочия мои были известны, и со мной им не надо было напускать святости. Тяжелая служба! Представьте целого полковника госбезопасности, отрастившего бороду, которому приходилось скрытно курить, меньше материться на людях. Одному такому удалось даже за счет своих агентурных возможностей подавить вспышку национальной розни где-то в районе Донецка. Об этом было доложено в ЦК, дяденька был вызван и удостоен личной похвалы Брежнева. Леонид Ильич настолько был восхищен полковником, что стоило колоссальных трудов уговорить Брежнева не представлять его к званию народного артиста СССР.
– Ужас какой. Неужели все было настолько цинично?
– Никакого ужаса, надо гордиться нашими чекистами. И никакого лицемерия – они разведчики, которые были внедрены в идеологически чуждую структуру, которой и управляли.
– И насколько успешной была эта деятельность?
– В целом агентурная сеть справлялась с заданием. Но к сожалению, церковь тогда, в 90-е, не смогла оказать серьезной помощи ни в вопросах референдума, ни в вопросах сохранения стабильности Союза. Агентурная вертикаль была отчасти спившаяся, гуляющая сама по себе. С кем-то я тогда проводил воспитательные беседы.
Бородатая шушера учит нас жить
– Но сейчас-то, надо полагать, среди иерархов РПЦ люди истинно верующие, а не атеисты с корочками госбезопасности, изображавшие из себя попов.
– Лапа КГБ отсохла в 90-м году. Даже те, кто был чекистом, потеряв связь с органами, мутировали, трансформировались и заняты своим личным магическим бизнесом. А что касается истинно верующих… Я не могу оскорбить того же протоиерея Всеволода Чаплина подозрениями в том, что он всерьез считает, что кусты разговаривают. А он в это обязан по идее верить, поскольку Священное Писание утверждает, что Моисей разговаривал с кустом.
Сегодня вся эта забавная бородатая шушера решила, что будет учить нас жизни. Есть ролевая игра – «Я служитель веры»! По этим правилам и играйте хоть в грибных эльфов, никаких проблем, хоть в джедаев переодевайтесь, машите светящимися мечами – пожалуйста! Но – в специально отведенных для этого помещениях. Я не против веры как таковой, пусть верят хоть в переговаривающуюся офисную мебель.
– Игра не игра, но, мне кажется, большинству народа это надо. Так спокойнее жить.
– Да не надо это никому! Вера, говорите? А что такое вера? Это элементарное отсутствие знания. Невозможно верить в горючие качества керосина, глупо в них верить, мы знаем, что они есть. Все мы с детства верим в Деда Мороза. Бородатое существо, которое несет подарки. Некое воздаяние за добрые дела совершится, если мы будем такими-то и такими-то. Через какое-то время мы узнаем: Дед Мороз – это спившийся артист областной филармонии, который в лифте пьет водку и хватает Снегурочку за попу, если еще в состоянии до нее дотянуться. И вера наша в Деда Мороза прекращается. Бог – это такой большой Дед Мороз. Со временем к человеку приходит знание жизни, видение этой жизни и понимание, и Деду Морозу в ней не место.
Если кому-то хочется поиграться, то пусть играется, но игры эти очень опасные. Мы на протяжении тысячи лет видели историю этой религии, какой кровью, насилием она обернулась у нас в стране.
– Но ведь трудно спорить с тем, что с установления православной религии отсчитывают начало государственности российской.
– Мы совершенно спокойно брали Царьград и до укрепления православия, будучи язычниками, били болгар, имели организованную армию. Мы заплатили дорого за православие. Если бы не столь экзотичная религия, с татарским игом мы справились бы быстрее, чем за 300 лет.
Религия – суперприбыльный бизнес
– Большинство вас не поймут и даже осудят. Может быть, их мнение стоит уважать?
– Давайте тогда будем уважать тех, кому нужен кокаин. Кому страшно нужна водка, чтобы быть спокойнее, увереннее в жизни. Я не против этой веры, не против религии, но в том случае, когда она задвинута на то место, которое ей определено Конституцией. Это частное личное дело. Это жутко опасная штука, и она не годится в качестве национальной идеи. Кого с кем религия может объединить? Она может только расколоть и так уже истерзанное общество. В стране живут много миллионов атеистов. Всякая религия разъединяет. Пусть верят во все, что угодно, хоть в совокупляющиеся светофоры, но они ведь хотят, чтобы мы их содержали! Представьте – уклонение от уплаты налогов по причине близости к сверхъестественному существу. Они не хотят платить налоги с прибыли, с недвижимости, со своих торговых точек, где производится продажа религиозно-магических услуг.
– Но ведь если есть спрос на эти услуги, должно же быть и предложение?
– Любая торговля ничем – это потрясающий бизнес. Их товар под названием «благодать» не нуждается в таможировании, складировании, не подвергается усушке-утруске. И плюс самая широкая нелегальная сеть в стране торговли серебром и золотом. Торговля эта происходит без пошлины, без кассовых аппаратов. Они стали опасны. Натравливают своих дуболомов громить выставки. Выкидывают детские дома, планетарии, краеведческие музеи из якобы культовых зданий. Это даже не церковь с куполами, просто здание, которое принадлежало когда-то какому-то епархиальному управлению. Они натравливают своих дуболомов бить девчонок на гей-парадах. Люди имеют право быть такими, какими они хотят быть, и никто не имеет права указывать, какими им быть на основании древнееврейской мифологии.
– В школах, возможно, скоро Закон Божий преподавать начнут. Значит, это надо государству?
– В школы они идут по одной простой причине – хотят обеспечить себя покупателями свечек на два поколения вперед. Пусть они соберут референдум, объявят православие государственной религией, тогда мы будем думать, что делать в ответ. То ли это будет массовая миграция, то ли гражданская война – там посмотрим.
Александр Невзоров, в прошлом скандальный ведущий знаменитой программы «600 секунд» на питерском ТВ, потом – депутат Госдумы, а ныне писатель, публицист и знаток лошадей, в последнее время засветился еще в одной ипостаси – непримиримого антиклерикала и критика РПЦ. Сегодня (особенно после выступления в программе «НТВшники», где Невзоров заявил, что «Православная церковь дурачит народ»), как говорит сам Александр Глебович, он является одним из главных «поповедов» в стране. С чего вдруг такая неприязнь к церкви? Чем она для Невзорова нехороша? Мы попытались понять подоплеку этого противостояния.
Пел в церковном хоре и курировал попов-гэбистов
– Александр Глебович, вы вообще к церкви с какого-то боку причастны или выступаете по принципу «Священное Писание не читал, но скажу»?
– Причастен. Все началось, когда я был очень маленьким, протестным и достаточно глупым, лет 30 назад. Я тогда пел в церковном хоре и ездил по монастырям. По разным причинам я из этого поповского мира свалил, тем более что с моей ориентацией (она традиционная) мне карьеру там было не сделать.
– Вы хотите сказать, что священнослужители в годы вашей молодости были исключительно нетрадиционной ориентации?
– Я знал, предположим, только парочку попов нормальной ориентации.
– И кто же эти нормальные, с которыми вы общались?
– Владимир Александрович Крючков (председатель Комитета государственной безопасности), с которым я очень дружил и с которым был связан многими общими интересами, вызвал меня в Москву и предложил курировать структуры КГБ на Северо-Западе. Структуры эти оказались той самой агентурной вертикалью церкви, которая на 60–70 процентов состояла из работников госбезопасности. Не каких-то там привлеченных со стороны за патриотизм или интересы, а нормальных штатных сотрудников. Они – военные люди, получили приказ пойти работать с верующими и попами. Понятно, что советская власть не могла оставить без внимания структуру, которая распоряжалась мнением многих миллионов человек.
– Чистые руки, холодная голова, черная ряса. Служба, так сказать, во всех смыслах слова?
– Была выстроена отличная структурная вертикаль: иеромонахи, архимандриты, епископы, митрополиты – все наши люди, которые как раз и играли в этот театр. Полномочия мои были известны, и со мной им не надо было напускать святости. Тяжелая служба! Представьте целого полковника госбезопасности, отрастившего бороду, которому приходилось скрытно курить, меньше материться на людях. Одному такому удалось даже за счет своих агентурных возможностей подавить вспышку национальной розни где-то в районе Донецка. Об этом было доложено в ЦК, дяденька был вызван и удостоен личной похвалы Брежнева. Леонид Ильич настолько был восхищен полковником, что стоило колоссальных трудов уговорить Брежнева не представлять его к званию народного артиста СССР.
– Ужас какой. Неужели все было настолько цинично?
– Никакого ужаса, надо гордиться нашими чекистами. И никакого лицемерия – они разведчики, которые были внедрены в идеологически чуждую структуру, которой и управляли.
– И насколько успешной была эта деятельность?
– В целом агентурная сеть справлялась с заданием. Но к сожалению, церковь тогда, в 90-е, не смогла оказать серьезной помощи ни в вопросах референдума, ни в вопросах сохранения стабильности Союза. Агентурная вертикаль была отчасти спившаяся, гуляющая сама по себе. С кем-то я тогда проводил воспитательные беседы.
Бородатая шушера учит нас жить
– Но сейчас-то, надо полагать, среди иерархов РПЦ люди истинно верующие, а не атеисты с корочками госбезопасности, изображавшие из себя попов.
– Лапа КГБ отсохла в 90-м году. Даже те, кто был чекистом, потеряв связь с органами, мутировали, трансформировались и заняты своим личным магическим бизнесом. А что касается истинно верующих… Я не могу оскорбить того же протоиерея Всеволода Чаплина подозрениями в том, что он всерьез считает, что кусты разговаривают. А он в это обязан по идее верить, поскольку Священное Писание утверждает, что Моисей разговаривал с кустом.
Сегодня вся эта забавная бородатая шушера решила, что будет учить нас жизни. Есть ролевая игра – «Я служитель веры»! По этим правилам и играйте хоть в грибных эльфов, никаких проблем, хоть в джедаев переодевайтесь, машите светящимися мечами – пожалуйста! Но – в специально отведенных для этого помещениях. Я не против веры как таковой, пусть верят хоть в переговаривающуюся офисную мебель.
– Игра не игра, но, мне кажется, большинству народа это надо. Так спокойнее жить.
– Да не надо это никому! Вера, говорите? А что такое вера? Это элементарное отсутствие знания. Невозможно верить в горючие качества керосина, глупо в них верить, мы знаем, что они есть. Все мы с детства верим в Деда Мороза. Бородатое существо, которое несет подарки. Некое воздаяние за добрые дела совершится, если мы будем такими-то и такими-то. Через какое-то время мы узнаем: Дед Мороз – это спившийся артист областной филармонии, который в лифте пьет водку и хватает Снегурочку за попу, если еще в состоянии до нее дотянуться. И вера наша в Деда Мороза прекращается. Бог – это такой большой Дед Мороз. Со временем к человеку приходит знание жизни, видение этой жизни и понимание, и Деду Морозу в ней не место.
Если кому-то хочется поиграться, то пусть играется, но игры эти очень опасные. Мы на протяжении тысячи лет видели историю этой религии, какой кровью, насилием она обернулась у нас в стране.
– Но ведь трудно спорить с тем, что с установления православной религии отсчитывают начало государственности российской.
– Мы совершенно спокойно брали Царьград и до укрепления православия, будучи язычниками, били болгар, имели организованную армию. Мы заплатили дорого за православие. Если бы не столь экзотичная религия, с татарским игом мы справились бы быстрее, чем за 300 лет.
Религия – суперприбыльный бизнес
– Большинство вас не поймут и даже осудят. Может быть, их мнение стоит уважать?
– Давайте тогда будем уважать тех, кому нужен кокаин. Кому страшно нужна водка, чтобы быть спокойнее, увереннее в жизни. Я не против этой веры, не против религии, но в том случае, когда она задвинута на то место, которое ей определено Конституцией. Это частное личное дело. Это жутко опасная штука, и она не годится в качестве национальной идеи. Кого с кем религия может объединить? Она может только расколоть и так уже истерзанное общество. В стране живут много миллионов атеистов. Всякая религия разъединяет. Пусть верят во все, что угодно, хоть в совокупляющиеся светофоры, но они ведь хотят, чтобы мы их содержали! Представьте – уклонение от уплаты налогов по причине близости к сверхъестественному существу. Они не хотят платить налоги с прибыли, с недвижимости, со своих торговых точек, где производится продажа религиозно-магических услуг.
– Но ведь если есть спрос на эти услуги, должно же быть и предложение?
– Любая торговля ничем – это потрясающий бизнес. Их товар под названием «благодать» не нуждается в таможировании, складировании, не подвергается усушке-утруске. И плюс самая широкая нелегальная сеть в стране торговли серебром и золотом. Торговля эта происходит без пошлины, без кассовых аппаратов. Они стали опасны. Натравливают своих дуболомов громить выставки. Выкидывают детские дома, планетарии, краеведческие музеи из якобы культовых зданий. Это даже не церковь с куполами, просто здание, которое принадлежало когда-то какому-то епархиальному управлению. Они натравливают своих дуболомов бить девчонок на гей-парадах. Люди имеют право быть такими, какими они хотят быть, и никто не имеет права указывать, какими им быть на основании древнееврейской мифологии.
– В школах, возможно, скоро Закон Божий преподавать начнут. Значит, это надо государству?
– В школы они идут по одной простой причине – хотят обеспечить себя покупателями свечек на два поколения вперед. Пусть они соберут референдум, объявят православие государственной религией, тогда мы будем думать, что делать в ответ. То ли это будет массовая миграция, то ли гражданская война – там посмотрим.
P.S. В ближайших номерах «Собеседник» предоставит слово оппоненту Александра Невзорова – диакону Андрею Кураеву, которого называют «главным пиарщиком РПЦ».
Работа над проектом закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения» началась еще в 2007 году. И все протекало относительно тихо-мирно, пока 21 сентября на Пятом канале не вышла программа Ники Стрижак «Отдадим все церкви?». Мы решили уточнить позицию одного из фигурантов программы - публициста Александра Невзорова.
Работа над проектом закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения» (речь идет, по сути, о возвращении имущества, национализированного в годы СССР) началась еще в 2007 году. И все протекало относительно тихо-мирно, пока 21 сентября на Пятом канале не вышла программа Ники Стрижак «Отдадим все церкви?».
В эфир «Открытой студии» были приглашены представители заинтересованных сторон: православный режиссер и актер Николай Бурляев, главный хранитель Эрмитажа Светлана Адаксина, настоятель церкви протоиерей Георгий Поляков, публицист Александр Невзоров.
В сошлись с одной стороны Невзоров, а с другой - Бурляев с протоиереем. Александр Глебович категорически высказался против передачи церкви не только музейного, но и любого другого имущества. «Не отдавать попам ни черта!» - бросил он, покидая студию. Неудивительно, что программа вызвала шумный резонанс. Николай Бурляев даже назвал ее провокацией, в которую он оказался невольно втянут. Сегодня, когда страсти улеглись, мы решили уточнить позицию одного из фигурантов программы.
- На интернет-форуме Пятого канала практически 90 процентов откликов поддерживает Вашу позицию. С чем это связано, Александр Глебович? Неужели РПЦ так растеряла симпатии людей?
- У христианства, будем откровенны, есть одно огромное преимущество: это великолепная система управления. Но она работает только при полном невежестве управляемых. Проблема не с прихожанами Русской православной церкви - проблема с невежеством. Это не вопрос кто противник, а кто сторонник церкви. Это в большей степени вопрос о том, кто придерживается средневековых принципов мировоззрения и поведения, а кто все-таки живет в XXI веке. Сейчас гораздо больше людей, которые получили пусть поверхностное, но образование, которые мыслят если не самостоятельно, то хотя бы пытаются.
- А может быть, общество видит мало реальных дел церкви, направленных на поддержку обездоленных?
Поддержка «сирых, униженных и оскорбленных» - по мировой практике - это всегда лицемерие, это самая изощренная форма воровства. Если поковырять любую благотворительность, под ней почему-то видны пистолеты Макарова, паяльники и золотые перстни. Так что дело не в этом. Просто религия может существовать только в строго отведенных институциональных и интеллектуальных условиях, а этих условий сейчас нет. Поэтому так велико количество тех, кто меня поддерживает.
Когда начиналась разработка законопроекта, государство не скрывало, что хочет сэкономить на содержании бывшей собственности религиозных организаций. Ведь бюджет тратит немало средств на текущие и капитальные ремонты, на оплату света, газа, водоснабжения и т.д.
В свое время, к примеру, я облазил все наши монастыри, начиная с Коневецкого, и уверяю вас, что найти там хоть одну государственную копейку очень сложно. Поэтому я подозреваю, что такая позиция государства - лукавство и лицемерие. К тому же многие бывшие объекты церкви находятся в весьма приличном состоянии и даже приносят доход.
- Представители РПЦ говорят, что возвращение ей бывшей собственности приведет к реформе церковной экономики. Если Церкви передадут новые храмы, местные приходы не смогут их содержать. Таким образом, богатые приходы (преимущественно в больших городах) будут делиться с ними деньгами.
В такую реформу я не верю. Прежде всего, потому, что экономически она эфемерна и безграмотна. Да, существует огромное количество нищих приходов, но их проблема решается просто: попы должны пойти работать. Если у них есть любимое дело, они могут заниматься им в свободное от работы время.
Вы сказали, что получение Церковью «бонуса от государства» опасно, так как на эти средства она может снова «купить спички». Что Вы имели в виду?
Когда я говорю, что очень опасно оказывать Церкви серьезную финансовую помощь, я имею в виду, что не надо провоцировать их употреблять те методы, которые они, в принципе, употребляют. Мы видим агрессию. Мы видим священника в студии, который орет «Прикуси язык!». Мы видим православного Николая Бурляева, который называет меня Сашенькой, читает мне стихи, а проиграв дебаты, бежит строчить донос в прокуратуру. Знаете, у меня нет никаких оснований полагать, что церковники всерьез изменились с XIV века, когда они жгли и выкалывали глаза. Вспомним, как совсем недавно они устроили показательный процесс над московскими художниками, которые удачно или неудачно, не знаю, нарисовали то, что им хотелось нарисовать. Мы видим, как запрещается к постановке опера «Сказ о попе и его работнике Балде». Мы наблюдаем, как замалчивается юбилей Льва Николаевича Толстого, который когда-то был предан анафеме. Мы видим, как по обвинению в бесовщине закрывается музей Бабы-яги в Вологодской области. И когда у такой агрессивной структуры, какой является Церковь, появляются финансовые возможности, появляется и серьезная возможность влиять на социальную жизнь. На самом деле им нужно увеличить производственные мощности по производству благодати и сопутствующих ей аксессуаров (назовем их «магическими»). Это нормальный бизнес.
Почему, на Ваш взгляд, при возврате имущества, национализированного в годы СССР, приоритет отдается Церкви, а, скажем, не бывшим владельцам заводов и фабрик, домовладельцам и раскулаченным крестьянам? Многие называют это нарушением Конституции, где декларируется светский характер нашего государства.
Потому что, как я уже говорил, существует иллюзия, что христианство является хорошим способом управления. Сейчас с помощью части христианских лидеров государство ищет ключики к собственному народу, ищет способы управлять им. В Кремле ведь полных дураков нет... Но в течение ближайших двух-трех лет наступит глубокое разочарование. Власть сообразит, что больше теряет, чем выигрывает, поскольку выяснится, что да, есть 3-4 процента воцерковленных, фанатичных людей, но на самом деле они ничего не значат ни на выборах, ни в системе управления.
- Уже после дебатов на Пятом канале в законопроект внесены поправки, запрещающие передавать Церкви предметы из государственной части музеев, архивов и библиотек. Проблемы больше нет?
Проблема есть. Потому, что есть недвижимость. Вот есть, скажем, управление дорожного хозяйства - некое городское учреждение, структурное подразделение власти. Может ли оно заявить о своем праве владеть хотя бы километром городских дорог? Но ведь такой же структурой была и Церковь. Ничего своего у неё никогда не было. Потому что она была структурным подразделением государства. И она хочет быть им снова. Но при этом не допускает ни одного замечания в свой адрес. Почему-то критика в адрес управления дорожного хозяйства называется критикой, а в адрес Церкви - хулой. Но в чем принципиальная разница между этими организациями? Одна заботится о дорогах, а другая оказывает магические услуги. Вот и всё. Увидев, что все молчат, мне пришлось вмешаться. Думаю, вы понимаете, что на эфир меня пригласила не только Ника Стрижак. И, конечно, этот эфир был пробным камнем, чтобы узнать, каковы истинные настроения в обществе. Поэтому той программой, думаю, мы очень многое сдвинули. Мы не собираемся обижать верующих. Пусть они живут своей жизнью, молятся, выполняют обряды. Но пусть не лезут в нашу светскую жизнь.
Есть еще криминальный аспект проблемы. Существует такая воровская профессия как «клюквенник», специалист по кражам из церквей и монастырей. Не будет ли им проще работать, если церковные ценности вернутся из музеев обратно в церкви?
Думаю, что эти «клюквенники» не успеют ничего украсть. Потому что как только у людей оказывается в руках оригинал, изготовление новоделов уже не является большой проблемой. Как это происходило при советской власти? Вот у вас, предположим, есть икона «Георгий Победоносец» пятнадцатого века. На ней стоит инвентарный номер. Берешь любую икону XIX - начала XX века с тем же сюжетом, сдираешь со старинной иконы инвентарный номер и прикрепляешь на эту. Всё. У тебя есть икона «Георгий Победоносец» с тем же самым инвентарным номером. Комар носу не подточит.
Общеизвестно, что в юности Вы были певчим в церковном хоре. Менее известно, что Вы, Александр Глебович, учились в духовной семинарии.
Это громко сказано, хотя я был достаточно плотно инсталлирован в семинарию. Никакой церковной карьеры я там не сделал. Хотя бы потому, что у меня традиционная сексуальная ориентация. Но я считал своим долгом исследовать этот вопрос всесторонне и очень серьезно. А исследовать надо всегда изнутри, глубоко погрузившись. И, надо сказать, что все митрополиты, с которыми я находился если не в дружеских, то в достаточно серьезных отношениях, знали о моих намерениях, моих сомнениях и о том, что я провожу некое исследование.
- Значит, Ваше резко критическое отношение к РПЦ во многом основано на личном опыте?
Конечно. Я действительно всех их хорошо знаю. Трудно найти иерархов Русской православной церкви, с кем бы я не был знаком. Пусть как хотят, так и развлекаются.
- Последний вопрос. В каких Вы сегодня отношениях с религией?
Абсолютно ни в каких. Для меня идеи бога малоинтересны. Я считаю, что это узкий вопрос для профессиональных астрофизиков. Пусть они решают, была ли вначале некая разумная деятельность, которая спровоцировала «большой взрыв» и расширение Вселенной, или нет. Стивен Хокинг, этот гениальный физик в инвалидном кресле, пришел к решению, что такого «божественного толчка» извне не было. А ему как наследнику трона Эйнштейна можно верить.
P.S. Слово «Бог» в прямой речи А.Г.Невзорова пишется со строчной буквы по его настоянию.
Беседовал Андрей Юдин,
